Возвращение (после войны)

[sekan]

Цитирую по книге журналистки Поперно
....И на следующей главе ее книги (А.И. Щетининой), которая называется «Рейсы военных лет», лежит печать времени. Глава начинается так: «Глубокой осенью четыре транспортных судна — «Ломоносов», «Джурма», «Кавказ» и «Жан Жорес» готовились в сопровождении военных кораблей отправиться в один из отдаленных пунктов нашей Родины». Речь, очевидно, идет о конвое, хотя конвоев в годы войны на Тихом океане не было. По поводу места назначения можно понять только одно — оно не за рубежом.
О том, что это был за конвой, я узнала в телефонном разговоре, состоявшемся в начале 1992 года с адмиралом в отставке Владимиром Васильевичем Михайлиным, о котором рассказано во вступительной главе этой книги. Позвонила ему как председателю Совета ветеранов Северного флота, кроме этого почти никаких сведений о нем не имела, а он мне говорит: «Вы меня знаете». — «Быть не может, говорю, я ни с кем из полных адмиралов знакома не была». Он настаивает: «Нет, знаете, только не адмирала, а каплея». Я в полном недоумении. Тогда он спрашивает: «А книга Анны Ивановны Щетининой у Вас есть?» — «Есть.» — «Откройте на такой-то странице, читайте в таком-то абзаце». Да, капитан- лейтенант Михайлин был командиром корабля, сопровождавшего тот конвой. «А Вы знаете, что везли суда, которые я конвоировал?» — «Нет, откуда же знать, у Анны Ивановны об этом ничего не написано.» — «Рокоссовцев после Японской войны везли на Чукотку, целую армию высадили на голые скалы и лед, они там остались в палатках». Вот как!’
Глубокая осень была 1945 года, война уже кончилась. Заголовок и содержание главы в книге Анны Ивановны не очень, скажем так, соответствуют друг другу. Правда, дальше у нее речь идет о погибших судах пароходства, и это уже точно в годы войны. Анну Ивановну я про тот конвой не выспрашивала, а о рокоссовцах мне удалось узнать вот что.
Один из талантливейших советских полководцев Константин Константинович Рокоссовский в своих мемуарах пишет, что перед войной и в первые дни войны он командовал 9-м мехкорпусом Киевского Особого Военного округа, сражавшимся на Юго-западном фронте. 14 июля ему «было приказано немедленно прибыть в Москву» (К. К. Рокоссовский «Солдатский долг», М., 1984, с.21). Его направили на Западный фронт возглавить группу войск, которую еще надо было собрать, «разрешили подчинять себе все, что встретим по дороге от Москвы до Ярцево» (с.23). Сформированное в процессе боев соединение получило официальное название «группа Рокоссовского» и вскоре «фактически произошло объединение войск нашей группы с войсками 16-й армии» (с.40), командующий которой генерал М.Ф.Лукин был тяжело ранен, а от армии осталось всего две стрелковых дивизии. «Но это были прекрасные соединения — кадровые забайкальские дивизии, закалку и традиции которых трудно переоценить» (с.24). К.К.Рокоссовский, как он пишет, сам служил в Забайкалье и Приморье в 1921-1935 годах. 16-й армией генерал Рокоссовский командовал недолго, большую часть войны он командовал фронтами, к концу войны стал маршалом. И хоть у армии давно уже были другие командующие, ее офицеры и солдаты остались рокоссовцами. В мемуарах он об этом не пишет, но хорошо известно, что генерал Рокоссовский был репрессирован и выпущен незадолго до начала войны. Известно также, что в начале войны был достаточно большой призыв в армию из лагерей ГУЛАГа, хотя — и это нетрудно понять — ни одно воинское соединение не состояло целиком из заключенных. Версия, что «рокоссовцы» — армия, состоящая из заключенных, которой в начале войны командовал бывший зек, вероятно, возникла вследствие отчаянного поведения ее личного состава не только на фронте.
Про то, как везли рокоссовцев после победы над Японией, мне рассказывал Иван Федорович Хирный, который осенью 1945 года был заместителем начальника железнодорожной станции Мыс Чуркин: «Рокоссовцев везли из Маньчжурии через Харбин — Гродеково — Владивосток, и все станции их с хода пропускали. Нас предупредили, что едут рокоссовцьг, с оружием, могут убить. Всех женщин мы эвакуировали со станции подальше, оставалась только дежурная смена: начальник станции, я — заместитель, еще один заместитель по технической части, помощник, составители. Разгружали их на Чуркине как зеков. Останавливался эшелон, отгоняли паровоз, и быстро отправляли их на Диомид, там колючая проволока, вышки. Они везли шелк, предметы китайские всякие, по дороге обменивали все на водку. Автоматы, гранаты меняли на водку. Первый эшелон пришел, комендант этого эшелона прятался на паровозе. Он рассказал, что на станции Галенки перед Уссурийском, там продовольственные склады, они сорвали стон-кран, остановили поезд, впереди выставили пулеметы и пошли грабить эти склады. Он вызвал несколько танков, только так посадил их в эшелон. Они грозились этого начальника эшелона убить. Всего эшелонов было не больше десяти».
Повезли рокоссовцев не в лагеря ГУЛАГа, а нести воинскую службу. М.А.Зильберман, бывший старпомом на пароходе «Новосибирск», рассказывал: «10 тысяч тонн угля с северного Сахалина мы везли в Анадырь и Провидение. Был октябрь. Целая армия рокоссовцев, командующий Соловьев, находилась там в палатках. Шторм палатки срывая. Выгружать нечем. В Анадыре на танковозах выгрузили примерно 5 тысяч тонн. Пошел лед, дальше выгружать было нельзя. Пошли в Провидение, там был причал. Выгрузили почти весь уголь, осталась 1000. Бухта замерзала, пришлось уйти в Петропавловск».
Однажды я встретилась с военным, который служил на Чукотке позже, и рассказала ему, что знала про рокоссовцев. Он о них не слышал, но был уверен, что те вполне могли перезимовать там, не замерзнув и не погибнув от голода: палатки обложить снежными кирпичами, охотиться — зверя там тогда хватало. Думаю, среди рокоссовцев нашлись бывалые люди, так что зимовка, вероятно, была не такой уж безнадежно страшной, как я себе представила со слов адмирала в отставке В. В. Михайлина и М .А.Зильбермана.
На выставке, открытой в Музее им. Арсеньева во Владивостоке в честь 50-летия Победы над Японией и окончания Второй мировой войны, книга «На морях и за морями», развернутая на описании конвоя, шедшего глубокой осенью 1945 года, занимала центральное место. Узнав, что это был за конвой, вы, наверное, согласитесь, что представлять такое в экспозиции, мягко выражаясь, было неуместно. Этот факт является еще одним свидетельством глубины незнания настоящей истории Дальнего Востока военных лет.

[Борис Иванович]

Очень интересно.Сколько же ещё неизвестных и интересных фактов нам неизвестно.А Анну Ивановну Щетинину я видел во Владивостоке.

[sekan]

Анна Ивановна работала в ДВВИМУ в конце 60-х, начале 70-х, учила судоводителей, а я был механиком. Я её встречал часто, но не общался. А друзья-судоводители отзывались о ней с большой теплотой.
А вот с Зильберманом я несколько раз встречался по делу.

[Pedro]

Не могли бы Вы пожалуйсто указать мне ссылку на эту книгу или конкретную библиографическую информацию этого отрывка?

Спасибо.